Вопросы и ответы

Пешие индивидуальные бойцы

Пешие индивидуальные бойцы являются легкой добычей щитоносной фаланги. Но и ничем не защищенный колесничный лучник мог оказаться несостоятельным перед ней. Конечно, психологический шок, вызываемый атакой колесниц, исключительно велик, но только в первое время. Если пешие воины, даже без панцирей, в плотном построении, огражденном стеной щитов, не побегут, они легко одолеют колесничный отряд, не имеющий должной защиты: перебить коней и воинов в повозках стрелами и метательными копьями несложно на вполне безопасном расстоянии.

Египтяне же, судя по последним данным, были знакомы, пусть и слабо, с колесницей и лошадью еще незадолго до гиксосского завоевания [Emery, 1960, с. 7 —10]: единичные образцы повозок и животные могли попадать туда и в качестве подарков или дани при мирном проникновении в Нижний Египет отдельных западносемитских родов на рубеже III — II тысячелетий до н. э.

Поэтому более или менее широкое применение колесниц гиксосами в ходе завоевания могло оказывать психологическое воздействие не столь уж долго. Тогда же, в XVIII—XVII вв. до н. э., и появляется у гиксосов столь совершенный доспех, как ламеллярный бронзовый (вероятно, и из твердой кожи) панцирь со стоячим месопотамским воротником, ставший парадигмой для дальнейшего развития этого вида защитного вооружения на огромных территориях Востока и Запада. За изобретением защиты человека последовал конный доспех, в результате чего колесничный лучник становится исключительно опасным, неуязвимым противником.

Как видим, развитие панциря после его появления, связанного с усовершенствованием лука, стало зависеть уже от целого комплекса условий, определявших разнообразие их типов.

Хотелось бы остановиться на функциональных особенностях этих типов. А. М. Хазанов  предпринял  попытку дать  функциональные характеристики всем типам ранних металлических панцирей [Хазанов, 1971, с. 53]. Некоторые из этих определений приемлемы, но с большей частью их согласиться нельзя. Главное же, эти определения, как правило, страдают умозрительностью, не базируются на этнографических или экспериментально проверенных данных.

Согласно выдвинутому предположению, шумерские середины III тысячелетия до н. э. панцири-плащи из толстого войлока, обшитые бронзовыми круглыми бляхами так, что между нашивками имелись большие зазоры, служили защитой от стрел, дротиков, копий. Но защитный эффект против перечисленных видов оружия здесь состоял вовсе не в металлических бляхах, которые в силу большого не покрытого броней пространства между ними могли быть защитой лишь от случайных стрел и копий.

Нашивались они с другой целью: для защиты от рубящего удара клинком длинного кинжала или изогнутого однолезвийного секача, который попадал лезвием сразу на две бляхи, тогда как колющий удар эти бляхи направляли прямо в мягкие зазоры между ними. От колющих ударов здесь спасал эффект свободно висящей ткани (войлока), причем этот эффект был исключительно действенным. Недаром, например, греки в середине I тысячелетия до н. э. подвешивали к щитам снизу коврики, предохранявшие ноги от стрел противника [Boardman, 1975, рис. 167, 245, 279, 280, 2, 326].