Вопросы и ответы

Основные детали панцирей

Нашивные пекторали из бронзы иногда встречаются в сакских погребениях VI—III вв. до н. э. Обычно они луновидные, узкие, очень редко широкие, как в Туэктинском кургане VI в. до н. э., на Алтае (длиной 12 см). Уникальна пектораль из кургана № 18 VI в. до н. э. могильника Тегермансу I на Памире (Б. А. Литвинский считает ее украшением головного убора шамана): она имеет вид крупного бронзового квадрата со стороной 15 см, к нижнему краю которого привешены шесть «перьевидных» пластин с одним отверстием наверху для крепления. Узкие пекторали нередко обнаруживают в погребениях воинов татарской культуры VI—IV вв. до н. э. в Южной Сибири.

Собственно, только эти пекторали и дают возможность предположить, что у народов культур сакского типа панцирь применялся до IV в. до н. э.— доспех покроя типа I («пончо») (на разрезанный спереди по оси «кафтан» пектораль некуда пришивать, так как в противном случае «кафтан» не распахнется) из кожи или войлока.

Несомненно, пекторали не только несли защитные функции, но и выполняли роль магических оберегов и украшений, о чем свидетельствует чеканный декор на сакских образцах VI в. до н. э.— геометрический в Тегермансу и выполненный в скифском «зверином» стиле — из Туэктинского кургана.

Происхождение скифских и сакских нашивных пекторалей, видимо, не совсем одинаковое. Если скифские образцы генетически следует связывать с подвесными ближневосточными и кавказскими пектора-лями, которые были особенно популярны там в VIII—VII вв. до н. э., то в происхождении сакских образцов основную роль сыграли скорее всего подвесные пекторали, известные на юге Центральной Азии в конце II—начале I тысячелетия до н. э. (о подвесных пекторалях см. выше).

В Китае бронирование большими кусками металла кожаной основы панциря можно констатировать в течение эпохи поздней Инь (XIII—XI вв. до н. э.) и раннего Чжоу (XI—VIII вв. до н. э.) [Loehr, 1956, с. 210—211, табл. XLIV, № 111; Тан Дзинъюй и др., 1980, табл. V, 1; Краткий отчет об исследованиях, 1977, с. 68].

Как иньские, так и чжоуские панцирные пластины отлиты из бронзы в виде личин чудовища Тао-тье. Иньские пластины (табл„ХЫХ, 45) (их найдено 24 экземпляра, причем 11 из них — в одном погребении) имеют 30—40 см длины и 20 — 30 см ширины. По углам этих массивных пластин имеются крупные отверстия, сквозь которые пропускались ремешки, крепившие их к основе из твердой кожи. Весь панцирь, вероятно, представлял «корсет-кирасу» из кожи, к нагрудной части которого прикреплялась одна описанная пластина.

Первая из раннечжоуских пластин (табл. XLIX, 46), которую можно датировать XI—X вв. до н. э., отличается только размерами и пропорциями — 18 см длиной и 23,5 см шириной, а функционально абсолютно аналогична иньским.

Части панциря, найденные в погребении конца X — начала IX в. до н. э. в раннечжоуском могильнике Сиань, представляют собой крупные бронзовые накладки в виде фигурной, рельефной маски Тао-тье, смонтированной из трех частей, общим размером 37 на 28 см, и пару круглых выпуклых блях диаметром около 12 см. Ян Хун считает пластину-маску нагрудником, а бляхи — частью наспинника [Ян Хун, 1980, с. 11 —12, рис. 10, 68; табл V, 1, 2].

Однако размеры маски по ширине немного великоваты для нагрудника, что затрудняло бы движение рук вперед. Поэтому мы реконструируем панцирь из Сиань как «корсет-кирасу» из твердой кожи, к наспинной части которого была прикреплена бронзовая маска Тао-тье; круглые бляхи помещались на груди и, скорее всего, являлись кроме реальной брони глазами маски Тао-тье, которая была выполнена на нагруднике методом росписи, а может быть, также и тиснения (табл. XLIX, 49).