Знания

Строение «корсета-кираса»

Ко второй половине XI в. до н. э. относятся подквадратные, высотой около 5 см бронзовые пластинки без отверстий, сплошь покрытые рядами выпуклин, найденные в Мегид-до, в Палестине. Эти пластины зашивались между слоями основы, а выпуклины придавали доспеху дополнительную прочность.

Доспех такого типа известен и в восточной части Азии. Так, в погребении № 1 могильника Усть-Илга в Прибайкалье, датируемого около 1700—1300 гг. до н. э., найден панцирь из пластин лосиной кости. Каждая пластина имела длину 25—27 см, ширину 3—4 см; 40 таких пластин были уложены между двумя слоями кожи, горизонтально одна рядом с другой, сверху вниз, образуя прямоугольник длиной до 1,5 м. Бронированной в доспехе оказывалась только нагрудная часть.

Было ли бронирование одной лишь нагрудной части присуще также и описанным выше палестинским панцирям, сказать точно невозможно. Покрой всех этих доспехов был, скорее всего, типа I, т. е. «пончо».

Менее вероятен покрой типа III—«корсет-кираса». Характерна большая длина восточносибирского панциря: при невысоком росте неолитических обитателей Прибайкалья панцирь мог доходить до середины голени. Интересно, что такой признак, как большая длина, оказался у панцирей северо-востока Азии очень стойким и сохранился вплоть до XVIII—начала XX в. [Stone, 1961, фиг. 70; Thordeman, 1939, рис. 251].

Панцирь из костяных пластин известен и приамурской польцевской культуре второй половины I тысячелетия до н. э. Как пишет опубликовавший его А. П. Деревянко, костяные пластины, найденные в поселении Польце I (табл. XLIX, 54), не имели отверстий и были пришиты через край по обеим сторонам кожаной основы [Деревянко, 1976, с. 121].

Как нам представляется, тут имел место доспех с бронированием наружной поверхности нагрудной и наспинной частей; он был положен в могилу сложенным, а за тысячелетия сохранившиеся обрывки кожаной основы спеклись изнанками, поэтому стало казаться, что здесь один слой кожи. Интересно, что такой архаичный доспех бытовал столь поздно (V—III вв. до н. э.) наряду с более совершенными по конструкции, в том числе и металлическими панцирями.

Уже в III—начале II тысячелетия до н. э. в среде оседлых земледельцев-скотоводов неолита Китая, неолита и энеолита Приазовья и Предкавказья использовался пластинчатый доспех. К этому типу мы относим такие панцири с мягкой основой, в которых пришитые пластинки бронирующего материала— обычно более или менее узкие прямоугольники либо кружки — всей своей поверхностью прилегают к основе; для этого в прямоугольниках необходимо и достаточно было проделать два-четыре отверстия в середине или по периферии, на кружках — одно отверстие в центре либо два и более на разных краях или петлю на изнанке.

Гибкость в таком доспехе достигается за счет мягкости стыков пластинок: чем стыки шире, тем панцирь гибче и легче, но тем слабее его защитная функция. Естественно, что при равной густоте покрытия защитные свойства, а соответственно и тяжесть выше у прямоугольников, нежели у кружков.

Строение «корсета-кираса»

Ко второй половине XI в. до н. э. относятся подквадратные, высотой около 5 см бронзовые пластинки без отверстий, сплошь покрытые рядами выпуклин, найденные в Мегид-до, в Палестине. Эти пластины зашивались между слоями основы, а выпуклины придавали доспеху дополнительную прочность.

Доспех такого типа известен и в восточной части Азии. Так, в погребении № 1 могильника Усть-Илга в Прибайкалье, датируемого около 1700—1300 гг. до н. э., найден панцирь из пластин лосиной кости. Каждая пластина имела длину 25—27 см, ширину 3—4 см; 40 таких пластин были уложены между двумя слоями кожи, горизонтально одна рядом с другой, сверху вниз, образуя прямоугольник длиной до 1,5 м. Бронированной в доспехе оказывалась только нагрудная часть.

Было ли бронирование одной лишь нагрудной части присуще также и описанным выше палестинским панцирям, сказать точно невозможно. Покрой всех этих доспехов был, скорее всего, типа I, т. е. «пончо».

Менее вероятен покрой типа III—«корсет-кираса». Характерна большая длина восточносибирского панциря: при невысоком росте неолитических обитателей Прибайкалья панцирь мог доходить до середины голени. Интересно, что такой признак, как большая длина, оказался у панцирей северо-востока Азии очень стойким и сохранился вплоть до XVIII—начала XX в. [Stone, 1961, фиг. 70; Thordeman, 1939, рис. 251].

Панцирь из костяных пластин известен и приамурской польцевской культуре второй половины I тысячелетия до н. э. Как пишет опубликовавший его А. П. Деревянко, костяные пластины, найденные в поселении Польце I (табл. XLIX, 54), не имели отверстий и были пришиты через край по обеим сторонам кожаной основы [Деревянко, 1976, с. 121].

Как нам представляется, тут имел место доспех с бронированием наружной поверхности нагрудной и наспинной частей; он был положен в могилу сложенным, а за тысячелетия сохранившиеся обрывки кожаной основы спеклись изнанками, поэтому стало казаться, что здесь один слой кожи. Интересно, что такой архаичный доспех бытовал столь поздно (V—III вв. до н. э.) наряду с более совершенными по конструкции, в том числе и металлическими панцирями.

Уже в III—начале II тысячелетия до н. э. в среде оседлых земледельцев-скотоводов неолита Китая, неолита и энеолита Приазовья и Предкавказья использовался пластинчатый доспех. К этому типу мы относим такие панцири с мягкой основой, в которых пришитые пластинки бронирующего материала— обычно более или менее узкие прямоугольники либо кружки — всей своей поверхностью прилегают к основе; для этого в прямоугольниках необходимо и достаточно было проделать два-четыре отверстия в середине или по периферии, на кружках — одно отверстие в центре либо два и более на разных краях или петлю на изнанке.

Гибкость в таком доспехе достигается за счет мягкости стыков пластинок: чем стыки шире, тем панцирь гибче и легче, но тем слабее его защитная функция. Естественно, что при равной густоте покрытия защитные свойства, а соответственно и тяжесть выше у прямоугольников, нежели у кружков.