Знания

Панцирь в виде «комбинезона»

На одной из греческих вазовых росписей со сценой поединка грека с персом на последнем под панцирем из мягкого материала покроя типа VII одет «комбинезон» из материала, имеющего бугорчатую фактуру и покрытого точками и петельками. Видимо, так мастер передал ткань, туго сплетенную из толстых грубых прочных волокон, вероятно, конопляных, таким образом, что поверхность состояла из сплошных крупных узлов. Такое плетение доспеха и сам покрой-«комбинезона» находит полную аналогию в этнографическом материале прошлого века — в доспехе обитателей островов Джильберта (Кингсмиллских) в южной части Тихого океана.

Они такой «комбинезон» также носили под панцирем из сплетенных лиан и кожи ската или акулы. Доспех из плетеных волокон в сочетании с кожей надежно предохранял островитян от ударов огромных копий и тяжелых дубин, деревянных мечей, усаженных по краям акульими зубами.

Разумеется, персы'в своих «комбинезонах» несли больший урон от металлического оружия, но, полагаем, рассмотренный доспех в сочетании с кожаным или льняным был достаточной защитой от стрел и мечей; более того, в описываемом вазовом изображении грек поражает перса копьем не в грудь, а в пах сквозь один из разрезов «птерюгеса» [Nickel, 1969, с. 23].

Панцири из туго переплетенных ссученных веревок, покрывающих льняную основу, наблюдал у жителей северо-востока Малой Азии—халибов в конце V в. до н. э. Ксенофонт (Анабасис IV, VII, 15).

Описанными типами исчерпываются практически все наши знания о панцирях из мягких материалов; разумеется, действительность была богаче дошедших до нас сведений, однако вряд ли намного. Этнографический материал всей Земли дает, в сущности^ не большее разнообразие конструкций, материалов, покроев. Хуже то, что наши знания о доспехах из мягких материалов крайне неравномерны.

Так, для рассматриваемого здесь периода практически отсутствуют сведения о мягких панцирях Азии к востоку от Урала. Да и на территориях к юго-западу от него панцири из мягких материалов известны, как мы убедились, в подавляющем большинстве случаев только по изображениям. Безусловно, их археологические остатки, исключительная редкость, в силу непрочности самого материала. Но и письменные источники в этом плане не отличаются богатством. Так, богатейшие письменные традиции Египта, Месопотамии, Восточного Средиземноморья, Малой Азии и Ирана о них ничего почти не сообщают.

Лишь античные авторы (по времени уже ближе к концу исследуемого в данной книге периода) оставили достаточно точные и подробные описания панцирей из мягких материалов, использовавшихся некоторыми восточными народами, причем эти описания подчас можно отождествить с изображениями доспехов.

Из древневосточных, пожалуй, лишь индийская словесность начиная с рубежа II—I тысячелетий до н. э. упоминает мягкий, сшиваемый доспех [Литвинский, 1972, с. 125; Миллер, 1962, с. 117]. Однако за отсутствием изображений, не говоря уже о материальных остатках, предположить его покрой и структуру очень сложно.

Правда, здесь можно использовать ретроспективную аналогию с мягкими панцирями Индии конца I тысячелетия до н. э., многочисленные изображения которых дошли [Maisey, 1892, табл. XXII, 2; Hardy, 1902, рис. 21]. Это весьма примитивные «корсеты-кирасы», сделанные, скорее всего, из слоев хлопчатобумажной ткани, толсто проложенные ватой и простеганные горизонтальными строчками, очень напоминающие доспехи южносирийских кочевников по египетским изображениям. Указанная примитивность доспеха и позволяет отодвинуть его применение в Индии к началу I и даже во II тысячелетие до н. э.

Панцирь в виде «комбинезона»

На одной из греческих вазовых росписей со сценой поединка грека с персом на последнем под панцирем из мягкого материала покроя типа VII одет «комбинезон» из материала, имеющего бугорчатую фактуру и покрытого точками и петельками. Видимо, так мастер передал ткань, туго сплетенную из толстых грубых прочных волокон, вероятно, конопляных, таким образом, что поверхность состояла из сплошных крупных узлов. Такое плетение доспеха и сам покрой-«комбинезона» находит полную аналогию в этнографическом материале прошлого века — в доспехе обитателей островов Джильберта (Кингсмиллских) в южной части Тихого океана.

Они такой «комбинезон» также носили под панцирем из сплетенных лиан и кожи ската или акулы. Доспех из плетеных волокон в сочетании с кожей надежно предохранял островитян от ударов огромных копий и тяжелых дубин, деревянных мечей, усаженных по краям акульими зубами.

Разумеется, персы'в своих «комбинезонах» несли больший урон от металлического оружия, но, полагаем, рассмотренный доспех в сочетании с кожаным или льняным был достаточной защитой от стрел и мечей; более того, в описываемом вазовом изображении грек поражает перса копьем не в грудь, а в пах сквозь один из разрезов «птерюгеса» [Nickel, 1969, с. 23].

Панцири из туго переплетенных ссученных веревок, покрывающих льняную основу, наблюдал у жителей северо-востока Малой Азии—халибов в конце V в. до н. э. Ксенофонт (Анабасис IV, VII, 15).

Описанными типами исчерпываются практически все наши знания о панцирях из мягких материалов; разумеется, действительность была богаче дошедших до нас сведений, однако вряд ли намного. Этнографический материал всей Земли дает, в сущности^ не большее разнообразие конструкций, материалов, покроев. Хуже то, что наши знания о доспехах из мягких материалов крайне неравномерны.

Так, для рассматриваемого здесь периода практически отсутствуют сведения о мягких панцирях Азии к востоку от Урала. Да и на территориях к юго-западу от него панцири из мягких материалов известны, как мы убедились, в подавляющем большинстве случаев только по изображениям. Безусловно, их археологические остатки, исключительная редкость, в силу непрочности самого материала. Но и письменные источники в этом плане не отличаются богатством. Так, богатейшие письменные традиции Египта, Месопотамии, Восточного Средиземноморья, Малой Азии и Ирана о них ничего почти не сообщают.

Лишь античные авторы (по времени уже ближе к концу исследуемого в данной книге периода) оставили достаточно точные и подробные описания панцирей из мягких материалов, использовавшихся некоторыми восточными народами, причем эти описания подчас можно отождествить с изображениями доспехов.

Из древневосточных, пожалуй, лишь индийская словесность начиная с рубежа II—I тысячелетий до н. э. упоминает мягкий, сшиваемый доспех [Литвинский, 1972, с. 125; Миллер, 1962, с. 117]. Однако за отсутствием изображений, не говоря уже о материальных остатках, предположить его покрой и структуру очень сложно.

Правда, здесь можно использовать ретроспективную аналогию с мягкими панцирями Индии конца I тысячелетия до н. э., многочисленные изображения которых дошли [Maisey, 1892, табл. XXII, 2; Hardy, 1902, рис. 21]. Это весьма примитивные «корсеты-кирасы», сделанные, скорее всего, из слоев хлопчатобумажной ткани, толсто проложенные ватой и простеганные горизонтальными строчками, очень напоминающие доспехи южносирийских кочевников по египетским изображениям. Указанная примитивность доспеха и позволяет отодвинуть его применение в Индии к началу I и даже во II тысячелетие до н. э.