Знания

Египецкие панцири

В самом Египте «корсеты-кирасы» из мягких материалов применялись, надо полагать, и в первой половине I тысячелетия до н. э. Белые льняные поздние египетские панцири неоднократно упоминаются у античных авторов, роскошный экземпляр с вытканными изображениями, украшенный золотом и бахромой, в качестве очень ценной и нарядной вещи описывает Геродот.

Отсюда становится понятным использование панциря из мягких материалов с покроем типа III на Кипре в VII в. до н. э., когда египетские культурные влияния там были особенно ощутимы. Кипрский доспех типично египетской формы был, вероятно, тканевым, из нескольких слоев, проложенных упругой массой и простроченных в косую клетку. Держался он на одной лямке, вероятно, обшитой, как и верхняя и нижняя каймы, металлическими квадратиками.

Простежка в косую клетку была характерна, как мы увидим ниже, и для финикийских доспехов IX—VII вв. до н. э., что отразилось на доспехе из Кипра, бывшего в это время одним из центров финикийской колонизации.

В первой половине I тысячелетия до н. э. «корсет-кираса» использовался и в древнем Иране. Уже на фрагменте расписанного керамического сосуда из Тепе-Сиалка можно усмотреть изображение подобного доспеха, сделанного, видимо, из толстой кожи. Очень развитый мягкий панцирь с покроем типа III со стеганым, в косую клетку прикрытием торса и широкими, подтреугольной формы лямками-клапанами, которые, очевидно, пришивались к наспинной части и привязывались к верхнему краю нагрудной, еще и с «юбкой» из треугольных фестонов, изображен на бронзовой фигурке, украшающей псалий из Лурестана VIII—VII вв. до н. э.

Лурестанский доспех, таким образом, практически приближается к другому типу панцирей, известных под немецким термином «клаппенпанцер», о которых речь пойдет ниже. Что касается появления «корсета-кирасы» на Среднем Востоке — в Иране, то его самостоятельность здесь не исключена в силу достаточной примитивности покроя, а также ввиду отсутствия данных о нем в Месопотамии. Впрочем, он мог развиться в Иране из заимствованного из Месопотамии покроя типа II, однако следует учесть, что в начале I тысячелетия до н. э. панцири этого покроя — «перевязи-пояса» — в Месопотамии уже были бронированными, хотя и с мягкой основой.

Мягкие панцири покроя типа IV представляют собой доспехи, скроенные и сшитые в виде рубахи с глухим воротом с короткими рукавами или без них, длиной до талии или прикрывающие бедра. На наш взгляд, этот покрой развился из покроя типа I («пончо») путем соединения боковых разрезов. Доспех такого покроя должен был обладать определенными особенностями.

Если он имел вид настоящей рубахи с глухим воротом, то, будучи достаточно толстым и плотным, он обязательно должен был быть весьма просторным, с широкими рукавами, в противном случае он был крайне неудобен, поскольку его очень трудно надевать, в нем нельзя свободно двигать руками. В силу тех же причин панцирь покроя типа IV, как представляется, в случаях, если желательно было его плотное прилегание к телу, обязательно должен был иметь разрезы на боках, туго стягивающиеся после надевания завязками. В любом случае он должен был иметь широкий горловой вырез, чтобы в него свободно проходила при надевании голова.

Если же предполагалось более полное прикрытие нижней части шеи, необходим был дополнительный разрез— вдоль плеча либо на верхней части груди — сбоку (как у косоворотки) или по оси (как у обычной нераспашной рубахи), стягивающийся также завязками. Эти заключения основаны на изучении поздних «этнографических» доспехов подобного типа из Северной Африки, Кореи, Северной Америки.

Египецкие панцири

В самом Египте «корсеты-кирасы» из мягких материалов применялись, надо полагать, и в первой половине I тысячелетия до н. э. Белые льняные поздние египетские панцири неоднократно упоминаются у античных авторов, роскошный экземпляр с вытканными изображениями, украшенный золотом и бахромой, в качестве очень ценной и нарядной вещи описывает Геродот.

Отсюда становится понятным использование панциря из мягких материалов с покроем типа III на Кипре в VII в. до н. э., когда египетские культурные влияния там были особенно ощутимы. Кипрский доспех типично египетской формы был, вероятно, тканевым, из нескольких слоев, проложенных упругой массой и простроченных в косую клетку. Держался он на одной лямке, вероятно, обшитой, как и верхняя и нижняя каймы, металлическими квадратиками.

Простежка в косую клетку была характерна, как мы увидим ниже, и для финикийских доспехов IX—VII вв. до н. э., что отразилось на доспехе из Кипра, бывшего в это время одним из центров финикийской колонизации.

В первой половине I тысячелетия до н. э. «корсет-кираса» использовался и в древнем Иране. Уже на фрагменте расписанного керамического сосуда из Тепе-Сиалка можно усмотреть изображение подобного доспеха, сделанного, видимо, из толстой кожи. Очень развитый мягкий панцирь с покроем типа III со стеганым, в косую клетку прикрытием торса и широкими, подтреугольной формы лямками-клапанами, которые, очевидно, пришивались к наспинной части и привязывались к верхнему краю нагрудной, еще и с «юбкой» из треугольных фестонов, изображен на бронзовой фигурке, украшающей псалий из Лурестана VIII—VII вв. до н. э.

Лурестанский доспех, таким образом, практически приближается к другому типу панцирей, известных под немецким термином «клаппенпанцер», о которых речь пойдет ниже. Что касается появления «корсета-кирасы» на Среднем Востоке — в Иране, то его самостоятельность здесь не исключена в силу достаточной примитивности покроя, а также ввиду отсутствия данных о нем в Месопотамии. Впрочем, он мог развиться в Иране из заимствованного из Месопотамии покроя типа II, однако следует учесть, что в начале I тысячелетия до н. э. панцири этого покроя — «перевязи-пояса» — в Месопотамии уже были бронированными, хотя и с мягкой основой.

Мягкие панцири покроя типа IV представляют собой доспехи, скроенные и сшитые в виде рубахи с глухим воротом с короткими рукавами или без них, длиной до талии или прикрывающие бедра. На наш взгляд, этот покрой развился из покроя типа I («пончо») путем соединения боковых разрезов. Доспех такого покроя должен был обладать определенными особенностями.

Если он имел вид настоящей рубахи с глухим воротом, то, будучи достаточно толстым и плотным, он обязательно должен был быть весьма просторным, с широкими рукавами, в противном случае он был крайне неудобен, поскольку его очень трудно надевать, в нем нельзя свободно двигать руками. В силу тех же причин панцирь покроя типа IV, как представляется, в случаях, если желательно было его плотное прилегание к телу, обязательно должен был иметь разрезы на боках, туго стягивающиеся после надевания завязками. В любом случае он должен был иметь широкий горловой вырез, чтобы в него свободно проходила при надевании голова.

Если же предполагалось более полное прикрытие нижней части шеи, необходим был дополнительный разрез— вдоль плеча либо на верхней части груди — сбоку (как у косоворотки) или по оси (как у обычной нераспашной рубахи), стягивающийся также завязками. Эти заключения основаны на изучении поздних «этнографических» доспехов подобного типа из Северной Африки, Кореи, Северной Америки.