Знания

Комплекс защитного вооружения

К комплексу защитного вооружения, другими словами — к доспеху, относятся панцири, защитные детали, не составляющие единое целое с панцирем и носимые отдельно,— пекторали, поножи, наручи, пояса, набедренники, набрюшники, шлемы, щиты. Полный набор видов оборонительного вооружения встречается далеко не везде и не всегда; еще более редко воин применял в бою весь комплекс доспехов.

Известны также случаи принципиального отказа от использования имеющихся доспехов в бою, обнажения наиболее уязвимой части или всего тела. Так, галлы, бросаясь в атаку, раздевались донага (правда, при этом они пользовались щитами, шлемами и, скорее всего, оставляли на себе портупейные, нередко металлические, пояса с ножнами мечей) [Connolly, 1978, с. 51; Warry, 1980, с. 165].

На архаической греческой и италийской вазописи и пластике можно увидеть ряды тяжеловооруженных гоплитов, чьи рубахи спереди приподняты и обнажены фаллосы [Boardman, 1974, рис. 57; 62, 2; 67; 98; Stary, 1981, табл. 1; 2, 2; 10, 1, 35; 11, 2; 23, 2; 24, 2; 58, 1; 60, 2—4].

Наконец, скандинавские «боевые безумцы» эпохи викингов — знаменитые бьерсеркеры шли в бой только в рубахе, никогда не одевая кольчугу, но при этом пользовались щитом (обязательно, так как наступление состояния боевого безумия начиналось именно с того, что воин начинал грызть край щита [Исландские саги, 1956, с. 763]) и шлемом.

Сатибарзан, сатрап Арейи, восставший против Александра Македонского, перед поединком с македонским военачальником Эригием демонстративно отказался надеть шлем (Курций Руф I, III, 6), аналогичная история, несколько более раннего времени, произошла с Киром Младшим (при этом описавший ее Ксенофонт добавляет, что «говорят, будто и другие персы отваживаются сражаться с непокрытой головой» (Анабасис I, VIII, 6).

Проще всего объясняются изображения воинов на греческих и италийских вазах. Разумеется, с обнаженными фаллосами греческие гоплиты в атаку не ходили, тем более что именно в это время — в VI в. до н. э. греки применяли специальную деталь доспеха — «митрэ» — полудиско-видную бронзовую пластину, прикреплявшуюся спереди к подолу кирасы и защищавшую как раз низ живота [Buchholz, е. а., 1977, с. 127—131]. Более того, одно из древнейших защитных приспособлений, известных нам, в Египте IV тысячелетия до н. э. (табл. I, 4) прикрывает именно гениталии. Подобная же картина предстает перед нами и по данным этнографии.

Следовательно, отмеченный элемент античной вазописи отражает отнюдь не боевую практику, но символизирует мужественность изображенных воинов. В отношении обнажения галльских воинов, если судить по аналогии с бьерсеркерами, это практиковалось, скорее всего, очень небольшим числом воинов, идущих в бой, разумеется, в первых рядах.

Смысл этой акции не столько в демонстрации презрения к врагу и в показе собственной храбрости, что должно было напугать противника (хотя этот аспект, несомненно, присутствовал и с течением времени мог начать превалировать), сколько в том, видимо, что воин, идущий в бой обнаженным, являл собой жертву, которая должна была обеспечить победу и, далее, процветание родного коллектива.

Это тем более понятно, что человеческие жертвоприношения являлись неотъемлемой частью религиозной практики древних кельтов и германцев [Тацит, т. I, с. 369; Berg, Rolle, Seeman, 1981, с. 91—93]; в самые ответственные моменты (а бой, несомненно, являлся таковым) жертвовать собой должны были лучшие мужи (в годы народных бедствий в жертву приносили лучшего из лучших—конунга [Гуревич, 1972, с. 30]).

Комплекс защитного вооружения

К комплексу защитного вооружения, другими словами — к доспеху, относятся панцири, защитные детали, не составляющие единое целое с панцирем и носимые отдельно,— пекторали, поножи, наручи, пояса, набедренники, набрюшники, шлемы, щиты. Полный набор видов оборонительного вооружения встречается далеко не везде и не всегда; еще более редко воин применял в бою весь комплекс доспехов.

Известны также случаи принципиального отказа от использования имеющихся доспехов в бою, обнажения наиболее уязвимой части или всего тела. Так, галлы, бросаясь в атаку, раздевались донага (правда, при этом они пользовались щитами, шлемами и, скорее всего, оставляли на себе портупейные, нередко металлические, пояса с ножнами мечей) [Connolly, 1978, с. 51; Warry, 1980, с. 165].

На архаической греческой и италийской вазописи и пластике можно увидеть ряды тяжеловооруженных гоплитов, чьи рубахи спереди приподняты и обнажены фаллосы [Boardman, 1974, рис. 57; 62, 2; 67; 98; Stary, 1981, табл. 1; 2, 2; 10, 1, 35; 11, 2; 23, 2; 24, 2; 58, 1; 60, 2—4].

Наконец, скандинавские «боевые безумцы» эпохи викингов — знаменитые бьерсеркеры шли в бой только в рубахе, никогда не одевая кольчугу, но при этом пользовались щитом (обязательно, так как наступление состояния боевого безумия начиналось именно с того, что воин начинал грызть край щита [Исландские саги, 1956, с. 763]) и шлемом.

Сатибарзан, сатрап Арейи, восставший против Александра Македонского, перед поединком с македонским военачальником Эригием демонстративно отказался надеть шлем (Курций Руф I, III, 6), аналогичная история, несколько более раннего времени, произошла с Киром Младшим (при этом описавший ее Ксенофонт добавляет, что «говорят, будто и другие персы отваживаются сражаться с непокрытой головой» (Анабасис I, VIII, 6).

Проще всего объясняются изображения воинов на греческих и италийских вазах. Разумеется, с обнаженными фаллосами греческие гоплиты в атаку не ходили, тем более что именно в это время — в VI в. до н. э. греки применяли специальную деталь доспеха — «митрэ» — полудиско-видную бронзовую пластину, прикреплявшуюся спереди к подолу кирасы и защищавшую как раз низ живота [Buchholz, е. а., 1977, с. 127—131]. Более того, одно из древнейших защитных приспособлений, известных нам, в Египте IV тысячелетия до н. э. (табл. I, 4) прикрывает именно гениталии. Подобная же картина предстает перед нами и по данным этнографии.

Следовательно, отмеченный элемент античной вазописи отражает отнюдь не боевую практику, но символизирует мужественность изображенных воинов. В отношении обнажения галльских воинов, если судить по аналогии с бьерсеркерами, это практиковалось, скорее всего, очень небольшим числом воинов, идущих в бой, разумеется, в первых рядах.

Смысл этой акции не столько в демонстрации презрения к врагу и в показе собственной храбрости, что должно было напугать противника (хотя этот аспект, несомненно, присутствовал и с течением времени мог начать превалировать), сколько в том, видимо, что воин, идущий в бой обнаженным, являл собой жертву, которая должна была обеспечить победу и, далее, процветание родного коллектива.

Это тем более понятно, что человеческие жертвоприношения являлись неотъемлемой частью религиозной практики древних кельтов и германцев [Тацит, т. I, с. 369; Berg, Rolle, Seeman, 1981, с. 91—93]; в самые ответственные моменты (а бой, несомненно, являлся таковым) жертвовать собой должны были лучшие мужи (в годы народных бедствий в жертву приносили лучшего из лучших—конунга [Гуревич, 1972, с. 30]).